В тех местах, где дорога шла по ровным полянам, а не теснилась между скалой и пропастью, стали попадаться лошади, пасущиеся самостоятельно, и похоже, отвыкшие от вида человека. Сперва несколько небольших групп, а потом – табун, около двух десятков лошадей. Выстроились в ряд поперёк поляны и смотрят на меня, как на диковинку. Когда подошёл поближе, отбежали назад, все, кроме одного, самого крупного. Так и есть, те любопытные, которые сейчас отбежали – кобылы, а этот здоровенный, – жеребец. Стоит на месте, ни шагу не сделал ни назад, ни в сторону, однако, места на поляне достаточно, чтобы мне пройти на почтительном расстоянии от него. А весь остальной табун – сзади него и чуть-чуть сбоку. Схожу с тропы на сторону, иду поодаль от жеребца, а кобылы – с другой стороны от него во встречном направлении как ломанулись! А жеребец так и стоит, не сдвинулся со своего места, пока все кобылы мимо него не пробежали. Молодец! С одной стороны – кобылам уверенности придаёт, что они под защитой, с другой стороны – чужака не пугает и не провоцирует.

Перед деревней Инегень – большое плато, по которому проходит несколько дорог и протекает солидный ручей. А в средней части под горой, где ручей выбегает из ущелья, закрытая горами от ветров, – основательная пастушеская стоянка.
Здесь уже вовсю ездят на автомобилях. Мне встретилась 6-ка, за рулём – алтаец, пастух, судя по одежде, на пассажирском сиденье – собака, здоровенная лайка. Деловая такая морда.
Остановился, спросил, не видел ли я … сейчас уже не помню какую скотину он потерял.

Деревню Инегень как-то обошёл стороной, поближе к Катуни.
За деревней – что-то строится. Увидел, что там ходит человек, подошёл. Человек вышел мне навстречу. Это хозяин строящейся турбазы. Поговорили, я рассказал, что иду пешком из Тюнгура. Он рассказал, что ездил когда-то по этой тропе на мотоцикле. В это я поверил легко, а вот в то, что там проехали автомобилисты-экстремалы на 2-х Нивах, поверилось с трудом, но он заверил, что сам видел видео этого переезда. Говорит, что в узком месте швеллер над пропастью ложили. Сейчас объясню: то место, где дорога сужается сильнее всего – это крутой поворот, скала на наружной стороне дуги, пропасть – на внутренней. Швеллер спрямлял эту внутреннюю дугу, и «расширял» дорогу. Колёсами одной стороны машины по швеллеру ехали. Но меня заинтересовало не это узкое место, а те 4 км. с боковым уклоном, на которых, когда снимаешь рюкзак, надо для него специально место выбрать, куда положить, чтобы не укатился. После того, как вчера дорога превратилась в горную тропу, я всё сомневался: а может быть дорога всё-таки есть? Ниже тропы – точно нет никакой дороги, а вот выше? Спросил его об этом. Он ответил, что та тропа, по которой я прошёл – единственная, нет ничего параллельно.

На ночлег он меня не пригласил, я напрашиваться не стал, хотя, если бы позвали, пошёл бы с удовольствием. С этим человеком было бы интересно ещё поговорить. Да и некоторое разнообразие в меню было бы кстати. Ну ладно, не позвали, значит не позвали.
Пошёл дальше по берегу.

В этом месте проходит протока Катуни. Течение в протоке несильное. По берегу – местами тополя. Тополь – не самое лучшее дерево для дров, но, если ничего другого не найду на ближайших 5-ти километрах, то под тополями заночую. Только желательно найти кострище, чтобы новое не делать.

Нельзя выразить Невыразимое!