Село Чёрный Ануй пришлось пройти пешком больше, чем наполовину. В одном месте между обочиной и забором играли дети. Носились друг за дружкой, чумазые и беззаветно-весёлые. Один – совсем малыш и четверо ребятишек года 4-5. Издалека все смотрелись одинаково. Подойдя поближе, обратил внимание, что у одной девочки волосы как будто обесцвечены, как это нередко делают модницы, которым выпала судьба родиться алтайками, тувинками, хакасками… Но у такой маленькой девочки и такой ровный русый цвет волос. Долго присматриваться не пришлось: играющий ребёнок повернулся ко мне лицом, и стало ясно, что девочка – русская. Все дети, кроме самого маленького, не отрываясь от игры успели со мной поздороваться. Один из мальчиков был явно не алтаец, не из таёжных народов, хотя такой же смуглый, как они. Кавказское лицо. Такой душевный и весёлый интернационал!

За деревней на горе виднелась вышка, типичная небольшая вышечка сотовой связи. Охваченный жаждой научных познаний, я попробовал все три симки. Связи не было ни на одной. Ну и ладно, есть дела поважнее, надо место для ночлега искать, чтобы дрова рядом были. На другом берегу Ануя виднелась поваленная берёза. Туда и направился. Реку перешёл вброд.
А тем временем с Севера надвигалась тёмная туча. Когда разжёг костёр, со стороны деревни уже явно надвигался дождь. Быстро все вещи в полиэтиленовые мешки!

Дождь шёл до самых утренних сумерек, и дождь нешуточный! Самое неудачное было то, что ночью совершенно не было ветра, и костёр постоянно норовил погаснуть. Если бы был ветерок, то четыре толстых берёзовых полена, как следует сложенные, горели бы прекрасно, несмотря на дождь, только пододвигай их по мере сгорания. А так – приходилось кроме того, что пододвигать, ещё и распалять их, работая хобой, как веером. А для этого приходилось по пояс выбираться из-под полиэтилена, и надолго! Так что к середине ночи я был основательно мокрый под этим полиэтиленом. Однако спальник продолжал неплохо греть, даже мокрый, опять же толстый свитер из натуральной шерсти, опять же костёр, всё-таки больше половины времени он меня хорошо грел!

7 июня, воскресенье, Троица.

Утром проспал дольше обычного, потом ещё вещи сушил (на небе – ни облачка!), совершенно расслабился насчёт времени: воскресенье. Правда, прошли несколько КАМАЗов-лесовозов около 10 утра, но как потом выяснилось, далеко бы я с ними всё равно не уехал.

Нельзя выразить Невыразимое!